Любовь и сострадание к твари: примеры из жизни

"Любовь заключается, в основе, не в чувстве, не в переживании, когда млеет сердце, а в том, чтобы ответственно отнестись к другому человеку или к другой твари; именно — не только к человеку, но и к твари. У нас в храме есть икона святителя Власия Севастийского с маленькой частицей его мощей. Он был епископом, проповедником, был за свою веру взят и пострадал мучеником. В его житии есть одна черта, которая меня всегда глубоко трогает. Когда его вели на казнь, он вдруг увидел, что рядом с ним по дороге бежит собачка на трех лапках, потому что одна лапка ранена. Он забыл, что его ведут на смерть — так его пронзила жалость к этой собачке, остановился, ее благословил, собачка убежала здоровой, а он пошел умирать... Понимаете, что это значит. Это не анекдот из жизни животных, это рассказ о том, как человек может в себе нести такую сострадательную любовь, что, увидев страдание какой-то твари — не человека, а собачонки, он забыл о себе, забыл, что его ведут умирать, мучить, терзать, — только о ней вспомнил. Вот что значит любовь, когда она доходит до такого предела, который, конечно, нам не под силу. Но есть примеры и из нашей жизни, из простой, обыденной жизни самых простых людей, которые даже не сказали бы о себе, что они живут любовью. Я помню одну свою ученицу в Русской гимназии в Пари­же: ничем особенным не выдавалась, училась хорошо, ничем не была замечательна. Упала бомба на дом, в котором она жила с родными и с другими людьми. Дом запылал. Все выбрались, осмотрелись — и за­метили, что одна старушка не выбралась. И эта девочка не стала рассуждать о том, что она христианка, что она живет любовью, — она просто вошла в огонь спасать эту старушку — и сгорела с ней. Предел любви в том, чтобы и не подумать, что иначе просто поступить нельзя. Тут никакого расчета нет, ни размышления, — иначе нельзя. Она даже не подумала «нельзя иначе», она просто сделала «не­льзя иначе». Если бы и мы в своей среде начали друг к другу относиться — ну, не так, потому что кишка коротка, но хоть немножечко в этом направлении двинулись, хотя бы и с размышлением… Не так, как эта девочка или как Власий Севастийский, а если бы каждый раз, когда перед нами возможность доброго поступка, мы остановили бы свой эгоизм, свою жадность, свое себялюбие, свою нелю­бовь, разные чувства, которые нас разобщают, и дали бы себе поступить…" Митрополит Антоний Сурожский 6 июня 1991 г. "О призвании человека" (из книги Труды, том 1)